– Да, помню.

– Процесс длился две недели, и они вышли на свободу. Благодаря ему. Это он их оттуда вывел. Невиновны!

– Мне кажется, я действительно видел его по телевизору.

– Наверняка. Уж на него можно положиться. Говорю тебе, Карл Ли, он еще ни разу не проиграл.

– Как его зовут?

Котяра уселся на стул, строгим взглядом уставился на Карла Ли.

– Бо Маршафски.

Карл Ли поднял глаза кверху, как бы пытаясь вспомнить что-то.

– Ну и?..

– Ну и то, что он готов помочь тебе, дружище. – Котяра положил руку на колено Карла Ли; в перстне на пальце снова сверкнул бриллиант.

– У меня уже есть адвокат, с которым я не могу расплатиться. Как я буду платить другому?

– Ты не будешь платить, Карл Ли. Это моя забота. Видишь ли, он у меня на окладе. Он принадлежит мне. Только в прошлом году я заплатил ему около ста тысяч, он просто следил, чтобы у меня не было неприятностей. Так что тебе не о чем беспокоиться.

Внезапно Карл Ли почувствовал, как в нем пробуждается острый интерес к Бо Маршафски.

– Откуда ему обо мне известно?

– Он читает газеты. И ящик тоже смотрит. Ты же знаешь юристов. Вчера я заходил к нему. Сидит у себя в офисе и читает газету с твоим снимком на первой странице. Я рассказал ему о нас с тобой. Он чуть не рехнулся. Заявил, что должен сам вести твое дело. Я пообещал ему помочь.

– Поэтому ты и приехал?

– Да. Он сказал, что знаком с людьми, которые вытащат тебя из этого дерьма.

– Что это за люди?

– Врачи, психиатры и прочие. Он знает их всех.

– Они потребуют денег.

– Я заплачу за все! Слушай, Карл Ли, я плачу за все! У тебя будет лучший адвокат и лучшие врачи из тех, что только можно купить, и твой старый друг Котяра не пожалеет на это денег. О деньгах и не думай.

– Но у меня уже есть хороший адвокат.

– Сколько ему лет?

– Я думаю, около тридцати.

Котяра в изумлении закатил глаза:

– Да это же мальчишка, Карл Ли! Он и школы-то не успел окончить. Маршафски уже пятьдесят, и у него было больше дел об убийствах, чем твой парень успел повидать на своем веку. Речь идет о твоей жизни, Карл Ли. Неужели ты доверишь ее какому-то новичку?

Джейк вдруг стал ужасающе молодым. Но ведь, когда он защищал Лестера, он был еще моложе?

– Послушай, Карл Ли, я много раз бывал в суде и знаю, насколько эта штука сложная и запутанная. Одно неверное слово – и заднице твоей придется несладко. Если этот мальчишка что-то там упустит, то кончиться это может твоей смертью. Ты не можешь себе позволить столь молодого адвоката в надежде лишь на то, что он ничего не забудет и не сболтнет ничего лишнего. Всего одна ошибка, – Котяра выразительно прищелкнул пальцами, – и ты в газовой камере. Маршафски ошибок не делает.

Карл Ли начал колебаться.

– А вместе они работать не смогут? – в поисках компромисса спросил он.

– Нет! Это исключается. Он работает только один. Ему не нужна помощь. Твой парень будет только мешать.

Упершись локтями в колени, Карл Ли уставился в пол. Заплатить тысячу долларов врачу – нет, это невозможно. И хотя Карл Ли не видел во враче никакой необходимости – поскольку, когда стрелял, ничуть не ощущал себя помешанным, – он понимал, что без медицинского освидетельствования не обойтись. Так все говорят. Тысячу долларов за какого-то безвестного лекаришку. А Котяра предлагает лучшего законника, которого можно найти за деньги.

– Мне бы чертовски не хотелось так поступить со своим адвокатом, – негромко проговорил Карл Ли.

– Не валяй дурака! – прикрикнул на него Котяра. – Сейчас самое время позаботиться о себе самом, а его можешь послать куда подальше. Нам некогда беспокоиться о том, как бы его ненароком не обидеть. Он всего лишь юрист – забудь о нем! Переживет как-нибудь.

– Но я ему уже заплатил...

– Сколько? – требовательным голосом задал вопрос Котяра, протягивая ладонь в направлении Крошки Тома.

– Девятьсот долларов.

Крошка Том достал из кармана пачку банкнот, и Котяра, отсчитав девять стодолларовых бумажек, сунул их в нагрудный кармашек рубашки Карла Ли.

– И кое-что для детишек, – проговорил он, добавив туда же тысячедолларовый билет.

При мысли о деньгах сердце Карла Ли учащенно забилось. Он прижал руку к оттопырившемуся карману. Затем ему захотелось взглянуть на банкноту. «Еда, – думал он, глядя на единицу с тремя нулями, – еда для детей».

– Значит, договорились? – спросил Котяра с улыбкой.

– Так ты хочешь, чтобы я отказался от своего адвоката и нанял твоего? – осторожно уточнил Карл Ли.

– Да. Да.

– И ты хочешь за все это платить?

– Да.

– А как же с этими деньгами?

– Они твои. Дай мне знать, если понадобятся еще.

– Ты так добр, Котяра.

– Я очень добр. Этим я помогаю двум своим друзьям сразу. Один из них спас мою жизнь много лет назад, другой каждые два года спасает мою старую задницу.

– А почему ему так необходимо мое дело?

– Ради известности. Ну, ты же сам знаешь юристов. Ты только посмотри, какое себе имя уже сделал на тебе этот парень. Да это же мечта адвоката. Так договорились?

– Да. Договорились.

Котяра ткнул его в плечо кулаком и подошел к телефону, стоявшему на столе у Оззи. Нажал несколько кнопок.

– Соедините меня с номером 901-566-9800. Мне нужен Бо Маршафски, лично. Это Кэт Брастер.

В кабинете, расположенном на двадцатом этаже здания в центре Мемфиса, Бо Маршафски положил телефонную трубку и спросил у секретарши, отпечатан ли уже пресс-релиз. Взяв протянутый ею лист бумаги, он стал внимательно изучать информацию.

– Ну что, вроде бы неплохо, – наконец кивнул он. – Передайте это в обе газеты, немедленно. Скажите, чтобы поместили мою последнюю фотографию, у них она есть. Материал пусть опубликуют утром на первой странице. Свяжитесь с Фрэнком Филдсом из «Пост» – за ним небольшой должок.

– Да, сэр. Как насчет телевидения?

– Пошлите им копию. Сейчас я выступать не могу, но на следующей неделе созову пресс-конференцию в Клэнтоне.

Люсьен позвонил в субботу, в половине седьмого. Спрятавшись под одеялом, Карла никак не реагировала на звонок. Джейк перекатился через нее к стене, чтобы нащупать выключатель, и только после того как вспыхнуло бра, он нашел телефон.

– Алло, – хрипловатым после сна голосом еле выговорил он.

– Чем ты занят? – услышал он голос Люсьена.

– Пока не раздался звонок, я спал.

– Значит, газет ты не видел?

– Который сейчас час?

– Иди за газетами и позвони мне, как только просмотришь их.

Трубка смолкла. Джейк в непонимании уставился на нее. Затем он положил ее на стол рядом с аппаратом, сел в постели, начал тереть глаза, прогоняя остатки сна и пытаясь вспомнить, когда в последний раз Люсьен звонил ему домой. Должно быть, произошло нечто серьезное.

Он быстро приготовил кофе, выпустил собаку и в шортах и майке быстрым шагом направился к проезжей части улицы, отделенной от дома газоном. На траве у самой дороги лежали три утренние газеты. Вернувшись в кухню, Джейк уселся с ними за стол. Налил кофе. Так, в Джексоне ничего нового. В Тьюпело – ничего. «Мемфис пост» на первой странице под заголовком «Смерть на Среднем Востоке» сообщала о льющейся где-то человеческой крови. И вот тут-то Джейк увидел себя. В нижней половине страницы был помещен его снимок с подписью «Джейк Брайгенс – вон!». Рядом – фотография Карла Ли, а чуть правее другая – с чьим-то выразительным лицом, которое он уже когда-то видел. Подпись под портретом гласила: «Добро пожаловать, Бо Маршафски!» Общий заголовок извещал читателей, что известный мемфисский адвокат по уголовным делам согласился защищать в суде «убийцу-мстителя».

Джейк ничего не понимал. Он вдруг почувствовал слабость и легкое головокружение. Нет, здесь какая-то ошибка. Ведь он только вчера виделся с Карлом Ли.

Он медленно вчитывался в заметку. Деталей там было мало – главным образом расписывались громкие победы Маршафски. В заметке говорилось о предстоящей в Клэнтоне пресс-конференции. Маршафски обещал, что в ходе процесса всплывут новые обстоятельства. Он, Маршафски, исполнен веры в присяжных округа Форд.